"Алексей Степин"
1. Счастливое детство
Всё началось в самом конце шестидесятых годов прошлого века. В семье преподавателя и врача. В городе Казань. И, конечно же, в роддоме. Кто бы мог подумать, что махонький, сипло орущий комочек выберет впоследствии путь музыканта и поэта? Никто, кроме бабушки. Именно она, с умилением глядя на быстрорастущего бутуза, неоднократно говаривала - мол, не знаю, как насчёт космонавта, а пианистом будет точно. Стопудово. Алёшенька, ожидая очередного приёма пищи, радостно дубасил большими пальцами рук по воображаемой клавиатуре. И делал это настолько исступлённо, что вскоре сомнения пропали даже у родителей. Кстати, весьма приятных и интеллигентных людей.
Совсем уж голопопое детство опустим, оно почти у всех одинаковое. Зато в детском саду начали проявляться первые зачатки характера. Маленький Алёша очень любил прогулки на детсадовской площадке после тихого часа. Чаще всего совершал променад один, взращивая в себе слаборазвитую пока поэтическую музу. Но не всем детям нравились субъекты, отрывающиеся от коллектива. На данной почве назревал конфликт. Один из детсадовских лидеров, ну, скажем, Олег, неоднократно пытался вежливо, путём прогрессирующего запугивания, склонить Алёшу к массовым играм. Однажды Олежка переусердствовал. Тогда Алёша, решительно сдвинув брови, вцепился в ухо оппонента. Намертво. Оторвать его от потерпевшего смогла лишь воспитательница. И то при участии девочки Сашеньки, первой Алёшиной невесты. В общем, был крик и шум необычайный. Хорошо, что милиция не приехала. Ухо неимоверно распухло и, по слухам, до сих пор болит. С тех времён «наезды» на пятилетнего малыша прекратились. А жизненный принцип – «не наезжай по пустякам, и сам в кайфах будешь» - начал вливаться в молодые неокрепшие мозги. Эпизод этот записан со слов самого Алексея Стёпина. К чести его сказать, раз от раза пересказываемая история никогда не обрастала всё новыми маловероятными подробностями.
Музыкальная школа, параллельно с общеобразовательной, приняла мальчонку с удовольствием. Лихо спетые «Пусть бегут неуклюже…» на вступительном экзамене предрешили его судьбу. С этого дня петь и «сандалить» пальцами по клавишам было для него естественным делом. Так же, например, как для хулигана - бить стёкла. Хотя наш герой тоже частенько бил стёкла, особенно в пору отрочества, но делал это без большого удовольствия, даже стыдясь, уж поверьте. Отсюда правило: совесть – не порок, а лишь досадная составляющая строгого воспитания. Однако не будем отвлекаться.
Активные занятия музыкой вовсе не помешали становлению Алёши как личности. Будучи развитым мальчиком, он посещал футбольное поле, поджигал почтовые ящики. Дрался во дворе с развязными представителями уличной шпаны. Кстати, многие пацаны из его двора в дальнейшем сделаются вполне приличными людьми – политиками и бизнесменами, бандитами и милиционерами. И только он останется музыкантом. Эх, если бы знать. Тогда, может быть, выпивать, ругаться матом и хулиганить он начал бы гораздо раньше. Чтобы стать не поэтом и мелодистом, а, на крайний случай, хотя бы милиционером.
В пятом классе была написана первая песня. Неуклюжая, но душевная. С тех пор песенный ручеёк не иссякал и плавно перетекал в речку. К шестому классу играть на «фортепианах» да к тому же получать среднее образование стало напряжно. Тем более, что школа музыкальная школе нормальной явно мешала. Тут тебе, значит, возвышенный Чайковский с продвинутым Прокофьевым, а там… А там другая романтика – первая сигарета, первая свинчатка в кармане, первая зажатая в раздевалке девочка-одноклассница. Нет, зажимать девчонок можно было и в музыкалке, но сама обстановка! Отовсюду слышатся резкие чарующие звуки, на стенах развешаны мрачные портреты разнообразных композиторов. Особо не забалуешь. По сути, ситуация тупиковая. К седьмому классу стало понятно, что Алёша либо бросит музыкалку, либо… И родители приняли воистину премудрое решение – музыку не бросать, а перевести Алексея из обычной «шаромыжной» школы в другую, физико-математическую. Или математико-физическую (не вижу разницы), дабы провести «дебандитизацию» сына – разлучить с криминальным школьным миром и отпетыми однокашниками - колышниками. Причём сделано это было втихушку, пока Алёша летом зависал в пионерлагере. Да, надо знать, что тогда представляла собой Казань. В смысле подростковой неустроенности и активно формирующихся бандформирований.
Справка. Казань – столица Татарии, теперь - Татарстана. Расположен город на реке Волга, в восьмистах тридцати километрах на восток от Москвы. Город большой. Метро, правда, нет, но есть маленькая надежда, что деньги на его постройку украли пока не все. Население смешанное – в основном русские и татары, даже несколько евреев есть; миллион триста с пригородами. Это я к тому, что подчас встречаются люди, которые думают, что Казань – это где-то в Казахстане. И населена хмурыми казахами. Типа, ходят в этом городе тысяч двадцать людей в тюбетейках и с утра до ночи пьют кумыс. Ошибаетесь, граждане. Казань – кусок России, хотя в тюбетейках там нет-нет, да и ходят. Особенно в национальные праздники. А кумыс, нет, почти не пьют – водку и пиво пьют, как, собственно, и везде.
Так вот, перевод состоялся. Музыкант для Родины был сохранён, но усиленное образование дало свой осадочек. Те, кто были отличниками в обычной школе, в «загруженной» превращались вдруг в отсталых троечников. А Алёша Стёпин ранее был всего-навсего хорошистом… Приобретённый статус далеко не самого благополучного ученика только сблизил будущего поэта с уличными приятелями. Причём родители даже и не догадывались, что новое учебное заведение находилось во вражеском районе. И почти каждое путешествие к первому уроку превращалось в ну очень увлекательное боевое шоу.
Ой, пошло-поехало…
2. Город контрастов
Плохо освещённые и зловещие улицы ночного города манили в свои недра. Толпы разъярённых подростков сторожили свою «землю» от посягательств. Делали набеги на сопредельные территории и гордились «скальпами» побитых врагов. После восьми вечера гуляли только братки и милиционеры. Появились развлекалочки типа «Спокойной ночи, малыши» и «С добрым утром». Это когда количество разбитых голов ближе к ночи и утром неуклонно возрастало. Не быть участником группировки, то бишь стать «чушпаном», считалось страшным несмываемым грехом. Положим, ну, как если бы вы никогда не читали «Мастера и Маргариту» М. А. Булгакова, например. Представляете, какой позор? Город в муках рожал будущее казанской элиты – понятийных парней с крепкой головой и мозолистыми руками, привыкшими к холодному оружию.
Алёша влился в поток защитников района по зову сердца. Музыкальная школа к тому времени была благополучно закончена. Начиналась жизнь интересная – игра на гитаре в холодном подъезде, мужественные шрамы на роже, неприветливые стены камер в РОВД, портвейн и баночное пиво. К слову, пиво, даже разбавленное стиральным порошком и водой, находилось тогда в дефиците, а банки были стеклянно-трёхлитровые. Упоминать другие подробности сложного периода Стёпинской жизни я не уполномочен. Поэтому не буду лезть на рожон – взгляд Алексея и по сию пору бывает очень тяжёлым. Последствия беспечной юности и дворовых отношений.
Творчество тоже не стояло на месте. Когда всё успевал? Непонятно. Как я говорил выше, с пятого класса начал бить песенный родник, причём мелодии и тексты он писал сам. Чужие же песни исполнял неохотно, что называется, скрепя сердце. Несомненно, композиции «Машины времени», «Воскресенья» и «Динамика» наполняли душу. Не говоря уже о гениях – «Beatles» (нерусская группа), «Led Zeppelin» (тоже нерусские), «Deep Purple» (кажется, англичане) и сладкоголосая «ABBA» (скандинавский коммерческий проект). (Пояснения в скобках даны для того единственного тинейджера, который случайно залезет в этот сайт, и будет долго ругаться, что его грузят и тупят малознакомыми названиями). Куда позже выяснится, что «Машина времени» тоже не совсем русская группа, судя по составу участников, но тогда… «Наши» были поглавнее, чем популярная отстойная итальянская эстрада! От засилья чужих штампов в голове Алексей избавлялся долго и мучительно. Теперь можно сказать, что избавился. Его стиль узнаваем даже при большом разнообразии изобразительных средств.
Именно на последние школьные годы и приходилась львиная доля семейных конфликтов и неладов с несовершенным законодательством. Спорт и уличные побоища укрепляли дух и кулаки, но мешали созиданию безобидного образа советского поэта. Собирать ВИА (вокально-инструментальные ансамбли, красу и гордость того наивного времени) приходилось спонтанно. Составы участников менялись часто, страдало качество. Но зато Стёпин и Ко всегда пели лишь свои, родные произведения. Большой славы на этом поприще не снискали, но опыт приобрели основательный. Охват стилей – от тяжрока до модного тогда рэггея. Общеизвестно, что музыканты – народ малоразвитый и замороченный. Папа, классный математик, видя, как Алексей погрязает в музыке и дружит с маргинально-бандитскими элементами, негодовал. Супился и кричал, дескать, деградируешь, сын! Но он ошибался. Насколько я знаю Алексея, ему до деградации ещё очень далеко. Даже по прошествии многих лет. С ним и теперь можно очень приятно поговорить и, что немаловажно, зашибательски выпить. Но вот останавливаться в питие, как и все настоящие русские люди, мы не умеем. А последствия этого неумения - уже совсем другие истории. Каждая из которых может заинтересовать не только добропорядочных обывателей, но и милиционеров. Возможно, я их и расскажу когда-нибудь. «Срок давности», похоже, уже истёк. В Уголовно-процессуальном кодексе есть такая хитрая формулировка. (Справедливости ради скажу, что в последнее время АС выпивает очень редко).
Пусть простит меня Читатель этого повествования за постоянные отклонения от темы. Но, не открою большой тайны, зачастую творчество неразрывно связано с реалиями жизни. И чтобы понять, почему чукча под вялый аккомпанемент поёт именно про северное сияние, а не про Канары, надо хотя бы разок прочитать пару страниц о Северной Чукотской Ледовитой Республике. Узнать, как же там, блин, холодно, голодно и обидно жить, что даже северное сияние дарит позывы к сочинительству. Хотя, опять же есть плюс – северные надбавки…
Та Казань, по словам одного очень продвинутого братка, – «город контрастов» – оставила неизгладимый след в памяти Алексея Стёпина. Позднее, в году эдак 1990-ом, Татарию захватила такая песня, автором которой, без сомнений, является АС:
«Прощай, прощай, Казань родная,
Я снова, снова уезжаю,
Но сердце, сердце оставляю здесь.
А ночь охватывает город,
И каждый шум, и каждый шорох
Мне дорог, словно радостная весть.
Казань уснула – вот уж дудки,
Она не дремлет ни минутки,
Огнями очень любит поиграть.
Оставив сонные квартиры
На «тачках» катят рэкетиры
В ночные бары или пострелять…»
Ну и так далее. В процессе внедрения песни в народ были допущены некоторые маркетинговые ошибки. Шучу. Просто песню запели все кому не лень, переиначивая мелодию и слова. Некоторые даже умудрились сделать на этом кое-какие деньги. Авторство приписывалось погибшему в тюрьме «за идею» уголовному лидеру. Подобная история повторится ещё не раз. Песня «Долюшка-доля» (1996) будет отнесена молвой к зоновскому фольклору, а «Гули-гули» (1998) – к народному творчеству. Алексей считает, что это очень неплохо. Не буду спорить.
Поэтическо-музыкальный эксперимент продолжался, а со средней школой вскоре было покончено. Да, кстати, насчёт математики и физики. Считать Алёшу научили хорошо, что помогло в финансовых битвах с вечно ворующими продюсерами. Не принеся, впрочем, особых доходов. Продюсеры всегда воровали лучше, чем он считал. До определённой поры. А вот физику Стёпин знает фигово. И, насколько я умею наблюдать, предпочитает физику не твёрдого, а мягкого женского тела.
Надо было учиться дальше. Музыкальное училище вместе с консерваторией отпали как вариант после седьмого класса. Во-первых, у Алексея, если выражаться народным языком, «не было жопы», то есть усидчивости. Во-вторых, консервы его особо не интересовали. И, в-третьих, один многоуважаемый поэт, ныне более известный как смачный ведущий, как-то произнёс замечательную фразу, дескать, творчеству не научишь ни в каком ВУЗе. Алексей с этим выражением был полностью согласен. И… поступил-таки в ВУЗ. Который носил гордое название, а, может, носит и поныне – Казанский Государственный Университет имени Владимира Лукича Ульянова. В старом здании Универа имеется парта, за которой, якобы, сиживал Сам Володенька! Нет, не Путин, а Ленин. Именно В.Ульянов промучился за ней целых два курса. Потом его, естественно, выгнали. Надеюсь, вы понимаете, что легенда про парту с остатками ДНК - это полная брехня, так как её (парту) давно распилили на дрова мёрзнущие большевики. Потом, усовестившись, поставили новую. Свежевыкрашенную. А всё-таки скверная тенденция – называть очаги ученья именами недоучек.
В отличие от мужа Крупской, Стёпин учился на экономгеографа два года более-менее порядочно. Его не выгнали. Мог, конечно, не доучиться. Случались всякие разные эпизоды. Алексей, бывало, своим хулиганским поведением ставил под сомнение светлый облик Студента. Но коллектив, состоящий сплошь из девушек и женщин, неизменно брал одарённого паренька на поруки. О чём, собственно, никогда не жалел. Однако настала пора уходить в армию. Хорошо, что не в тюрягу. У него, как и у многих пацанов того лихого времени ситуация вырисовывалась именно такая. Это сейчас у молодняка – или в армию, или в наркологическую клинику. А тогда всё путём было, по-пацановски. Вот и поехал Стёпин в Азербайджан - в ПВО служить, СССР защищать.
3.Со Швейком по жизни
Сама поездка в армейку – уже анекдот. Орда призывников - казанцев хорошо понимала, что до присяги им ни со стороны милиции, ни со стороны ВС СССР практически ничего не угрожает. Если вовремя смываться после очередного безобразия. Стёпин, безусловно, был инициатором большинства безобидных и ярких хулиганств. Старлей же, сопровождавший команду беспризорников, всё время находился в хмельном угаре. Просыпался, спрашивал - «Какой город?» - догонялся и снова засыпал. Безбожно храпя и сверкая золотым зубом. Поэтому и избежал инфаркта. Кто кого довёз до места службы – большой вопрос.
Если описывать все армейские приключения искромётного рядового Стёпина, то получится книга, по толщине сравнимая разве что с романом Гашека. Поэтому напишу вкратце. Судя по откровениям Алексея, именно нетленный образ солдата Швейка дал ему ключ к модели поведения на службе. К ужасу офицеров.
В армии на фоне продуманного идиотизма и карабахской войны, тоски по дому и борьбы с глупостью военачальников, в творчестве АСа произошёл качественный скачок. Тонкая лирика сочеталась с мягким юмором. Самые красивые на тот период песни о любви и воле родились в Азерстане. Тем более, что Лёха часто сидел на «губе» и, как следствие, имел большое количество свободного времени. Первые полгода Стёпин дрался и зарабатывал свежие шрамы. Зато после, добившись уважения сослуживцев, в роте появлялся редко. Творил, и как! Был кино-радиомехаником и ремонтником, плотником и художником. Со всех щитов воинской части смотрели мужественные рожи военных с осмысленными человеческими лицами. Их нарисовал Лёха. Да что там говорить, он даже Ленина писал! В рамках одноимённого ордена. Лукич получился достаточно узнаваемым, с характерным наглым прищуром. И о музыке Алексей не забывал. Сварганил группу, выбил из начальников аппаратуру – и вперёд. Но это на гражданке песня строить и жить помогает. А в армии, оказывается, когда поют солдаты, хитрые азербайджанцы растаскивают и без того скудное имущество части. Так что, даже напевая различные мотивчики, приходилось держать ухо востро. И кулак в полёте.
Два года пролетели быстро. Увольнению в запас посвящён целый цикл радостных песен. Некоторые офицеры и сослуживцы вздохнули с большим облегчением. На волю Лёха вышел здоровый как телёнок, совсем не растеряв музыкальной квалификации. И с новыми песнями, которые пора было бы уже и записать на плёнку.
«Гражданка» встретила дембеля неприветливо. Агонизирующая перестройка вляпалась в процветающий кризис. Два года Стёпин пытался осознать истоки бытия. Восстановившись в Универе, он пытался сделать жизнь чище и светлее. Но на это, как ни парадоксально, нужны были деньги. А они имели обыкновение испаряться раньше, чем появлялись в кармане. Вопрос выбора между криминалом и музыкой вставал солнцем над Японией.
Отношения с криминалом оставим за бортом повествования – тема скользкая и не интересная, это же не детектив, в конце концов. Зато творчество процветало. Алексей перестал накапливать материал и начал выпускать альбомы. Первый вышел в 1990-м году и назывался «Прощай, прощай, Казань родная». (Отрывок текста песни - во 2-ой главе). Наивный и нежный альбом. К сожалению, он сохранился лишь в отрывках. Кроме проказанской заглавной песни, все остальные – о любви. Темы её превратностей будут мучить Стёпина и дальше, но наивности такой уже не дождётесь. Щемящая душу лирика – сердце на разрыв, горечь от потерь, несправедливость разлуки – всё впереди. Среди забытых альбомных песен есть одна, которую ещё помнят два с половиной или три человека, не помню точно, – «Марина»:
«Усни же, Марина, мой голос в ночи
Тебя успокоит, тебя защитит.
И холод не вечен, чуть-чуть до весны,
Пускай тебе снятся счастливые сны».
Вот такие глупости. А дальше был кабак как наивысшая и последняя стадия развития определённого типа музыкантов. Забегая вперёд скажу, что Стёпин на этой стадии завис ненадолго. Работа хоть и относительно денежная, но противная. Особенно в ту пору, когда в Казани вовсю развивался бандитский постсоциализм. Это когда хозяева собственности не объявились, а закон пока один – беспредельщина. Даже понятия действовали не всегда. В это смутное время в ресторанах куражилась братва и крышующиеся у них торгаши. Обывателю, даже обеспеченному, редко приходило в голову посетить столь злачное место. Он легко мог получить «в кекс» уже на подступах к кабаку. Весёлые, красивые и порядочные девушки (были, как ни странно, и такие!), по наивности забредшие сюда, испарялись почти мгновенно. Ресторанные посиделки иногда, чисто случайно, заканчивались без конфликта. Приходило много залётных, гуляющих на первые, они же и последние, сворованные деньги. Как следствие, работать музыкантом было опасно и не особо прибыльно. Милиция, обязанная дежурить в зале, пряталась на кухне и показывалась после ухода последнего «кренделя». А если вспомнить содержательные свадьбы с поджопниками невесте! Дни рождения с выносом изувеченных тел. Спущенные по крутой лестнице верные собутыльники с потухшими глазами. В общем, море веселья. Лёха как-то рассказывал о поездке с пацанами в Москву в перерыве своей кабачной работы. Естественно, в столице милые казанские парни почтили визитом местные очаги пьянства и обжорства. Там сытые и вальяжные лабухи терзали дорогие инструменты. Набивали карманы шальными бабками. И никто с ними драться почему-то не лез. Досадно. Так и хотелось заказать какую-нибудь идиотскую песню тех лет пятнадцать раз подряд, сопровождая суровую просьбу вежливыми угрозами. Что и было осуществлено. Негуманно, но приятно!
Кабак Стёпину надоел довольно быстро. Тупеешь, спиваешься, занимаешься промискуитетом и активно участвуешь в вынужденном мордобое. Музыки никакой. О прогрессе нет речи. Тот, кто хотя бы раз двадцать сыграл и спел «Ты – морячка, я – моряк» (популярная песня того периода), навеки невзлюбил Газманова. И тех, кто заказывал эту композицию к исполнению.
Настала пора заняться чем-то серьёзным. Университет был закончен. Алексей со странным диагнозом в дипломе – «Экономгеограф – математик» - отправился из стен рассадника науки на все четыре стороны. Стал безработным. А безработный музыкант-братёк – явление странное, неизученное и социально опасное.
В лихолетье 92-94 годов Лёха чего только не перепробовал. Был Генеральным директором ТОО. Продавал «Камазы» (ни черта не продал). Ваял копилки в виде «скульптуры» какого-то восточного мордоворота. Занимался финансовыми махи…, то есть операциями. Писал песни на заказ. Эскпроприировал экспроприаторов. Возводил пристрой к чужой даче, монолитно стоящий и по сей день. Курировал с парнями целое общежитие под видом «крыши». Опекал как телохранитель певчую группу. Отдавал почти даром столь нужные добрым людям газовые баллончики. Те, что для самообороны или нападения, кому как нравится. Пел песни, наконец. И т.д. и т.п.
Летом 1992 года вышел альбом «Тяжёлое детство». Здесь впервые по-настоящему определилась одна из ипостасей АСа – «лирический босяк». Пусть на пиратских кассетах, но «Тяжёлое детство» Стёпина сумело вырваться за пределы Татарстана. Песня «Женщина-кошка» победила на республиканском радиоконкурсе. По слухам, эта душещипательная песенка вызвала умиление и лёгкое жжение в сердцах отдельных радиослушательниц. Последовали нечастые концерты. Да что мелочиться, один, с позволения сказать, «продюсер» даже сделал Алексею деловое предложение! Правда, пьян был изрядно и вскоре пропал. Видно, убыл опохмеляться, чем и занимается до сих пор. На какие шиши – непонятно.
В 1995-м году Стёпин наконец-то понял, что попытки проникнуть в шоу-бизнес на исторической родине бесперспективны. И поехал в Москву. Начинать всё с белого листа.
4. Москва
"Москва, златые купола…" Ну-ну. Начиналась обычная грустная история освоения сумасшедшего города провинциалом. Сначала был бизнес. "В глазах нули, на сердце копоть". Так Стёпин однажды прокомментировал этот отрезок жизни. Дело в том, что АС, вопреки образованию и благодаря пацановской закалке, коммерцию никогда не любил. И общение с хитро продуманными людьми давалось ему нелегко, с душевной болью. Мучение длилось больше года - договоры, развод базаров, чужие бабки, оскал российского неуправляемого капитализма. Но за этот год Алексей кое-чего добился. И друзья очень помогли - Константин Побудзей и Михаил Кузнецов. Порядочнейшие добрые люди. В конце 1995-го на свет появился альбом в стиле "шансон", вполне современный по звучанию. Назывался он "Не плачь, Анюта" - 9 очень разных, но запоминающихся композиций. Записан альбом на нерве и ночном непокое. На профессиональной студии "Союз" песни были сотканы чудными музыкантами (Язнур Гарипов, Лёня Каминер). И всякий, кто интересовался шансоном, оценил и признал песню необыкновенной силы - "Долюшка-доля":
"Путь ночной мой лишь к тебе лежал,
Эх, не доглядели сторожа
И теперь как вороны кружат,
Им собак не жаль.
А кругом дремучая тайга,
У реки крутые берега,
И метёт колючая пурга -
Некуда бежать".
На песню сняли клип и, что удивительно, даже прокрутили по телеку. За деньги, конечно, и немаленькие. Дело в том, что шансон тогда редко куда допускали. В стране немеренного воровства, переполненных тюрем и надломленных судеб до последнего времени не было места душевным и страстным песням. Такое ощущение, что ТВ-начальники очень боялись увидеть себя по ту сторону решётки. Похоже, не без основания. Зато сейчас иногда появляются околошансонные передачи. В большинстве своём имя им - Конъюнктура. Допёрли, наконец, что слушает народ, но сделали по-своему. Появляется в кадре мало ассоциируемый с шансоном ведущий и всем своим видом заявляет: "Я!!! - и шансон. Смотрите, как я крут!" И тому подобное. Зрелище не из приятных. Ну их на фиг, ни клипы, ни песни всё равно почти нигде не берут. Печальная тема. Лучше уж поговорить о созидательных явлениях.
Так вот, альбом людям полюбился. Хвалили, спорили, ругали - реакция пошла. Для дебюта без миллионных вложений очень даже здорово. Денег на настоящую, большую раскрутку не хватило. Разве накормишь прорву бездельников, которые почти приравняли показ клипа - произведения таланта и интеллекта - к банальной рекламе?
Некоторые композиции с того диска и сейчас на слуху, спасибо некоторым радиостанциям, - пацановские "Мальчиши - крепыши", разбитная "Не плачь, Анюта" и народно - юмористическая "Колышешь":
"Помнишь, Глаша, как ходили мы в киношку,
Всю получку изводил я на цветы,
До утра готов был шпарить на гармошке,
Только ты меня колышешь, только ты.
Сколь твоих я ухажёров изувечил
И с лопатой их гонял до темноты,
Жду опять тебя у клуба каждый вечер,
Только ты меня колышешь, только ты".
Хитяра! К слову, "Колышешь" (в альбоме её название "Только ты") стали крутить по радио без просьб и "взаимовыгодных отношений", вот ведь как бывает! В дальнейшем этот хит повлиял на определённый период творчества Алексея. Уместно заметить, что сам жанр шансона, по-видимому, рассчитан на людей немолодых. Стёпин же всегда старался расширить возрастной диапазон жанра - в сторону омоложения. Достигалось это путём использования профессиональных и современных аранжировок и молодёжных тем. А также использованием в песнях стихов, а не текстов, как это принято в косноязычном зачастую шансоне. К тому же Алексей уделял много времени композиции, чтобы не замыкаться в общепринятых трёх аккордах жанра. Но становится ясным, что, может и зря - чем проще и тупее пишешь и поёшь, тем популярнее становишься. Но АС не искал лёгких путей…
Концерты, три фестиваля "Русский шансон", записи, съёмки, интервью на радио - в общем, события рутинные. Я же хочу описать события интересные. Одно из них - поездка АСа в Таджикистан осенью 96-го. Разъезжать по горячим точкам - опасное, знаете ли, предприятие. Но очень важное. Военные - народ маловрущий. Если им не понравится, будут свистеть и ругаться в голос. Если понравится, будут опять же свистеть, но со сцены не отпустят. С одной стороны - у них субординация, не побезобразничаешь особо, когда рядом грозный полковник. С другой - боевым ребятам тот полковник "отец родной", а у отца дети-шалуны тоже бывают. Попал Стёпин в вертолётную эскадрилью, а после концерта "заарестовали" его тёртые лётчики. И все вместе пили они, и зависали они до самого утра. Причём пили, похоже, тот самый спирт, которым должны по инструкции приборы да иллюминаторы протирать. Остались приборы не протёртыми. И иллюминаторы тоже. Но главное, песни пришлись вертолётчикам и другим воинам по сердцу. Хорошая проверка творчества на выживаемость.
Много чего ещё прикольного случилось и кроме выступлений. Особо запомнилась Алексею стрельба из "Калаша". Стрелял он так метко, что даже подполковник поразился, дескать, ну и артистов к нам присылают, ё…! И так далее. Между тем, на службе в армии автомат у АСа отбирали со словами: "Стрелять всё равно не умеешь, оставь-ка лучше в роте". Но это уже Стёпинские хитрости, от Швейка. Автомат-то, чай, не пушинка, хрен ли его за собой таскать без толку. А научился стрелять он… Нет, не буду выдавать всех секретов. Да, когда таджикистанская "эпопея" закончилась, то Алексею даже грустно стало. Однако, это не последняя острая поездка, будет и Чечня. Позднее.
97-ой год был несладким. Пираты раздербанили альбом, концертные телефоны менялись, как памперсы у малыша-зассыхи. Администраторы заботились о своём пузе. Кроили безбожно. Стабильности никакой. Алексей наконец-то начал понимать, что люди с собственным достоинством в шоу-бизе не в цене. Пошли сплетни про чрезвычайно жёсткий Стёпинский характер. Понятно, что распространяли их "человеки", которые были знакомы с АСом шапочно. Противостоять трудностям и не ломаться - очередная проверка судьбы. Алексей эту проверку выдержал.
5. Вот тебе и Гули-Гули
В начале 98-го зародилась идея сделать русский проект. Давали о себе знать рязанские корни Стёпина. Родина Есенина телепатировала молодому поэту и композитору всё новые и новые темы о родимой сторонке. Конечно, тут был необходим настоящий продюсер - воротила, телевизионный монстр и орёл радиоэфира. Хотелось, чтобы он ещё и в музыке чуть-чуть разбирался. Роскошь, безусловно, но вдруг… Продюсер и Стёпин встретились и заключили великий договор. Ура! Но если кто-то полагает, что началась бурная деятельность, то тот ошибается. Прошло месяцев восемь, прежде чем Алексей засел в студии, чтобы начать запись. Начал. Трижды ура!!!
Профессиональная студия с горой дорогостоящей аппаратуры внушала беспредельное уважение. Но сколько левых людей шкандылялось вокруг - все чем-то занимались, но чем - никто не знал. Девять (!) долгих месяцев шла битва за альбом. Боже мой, о каком хвалёном продюсерском профессионализме и хватке можно говорить, если за два года еле-еле появляется один альбом. Если всё происходит со скоростью улитки! Спасибо Володе Молчанову и Алексею Наумову - аранжировщик и звукооператор сработали на совесть. Они спасли идею альбома - русскость музыкального наполнения. Дело в том, что в каждой песне участвовали народные инструменты. А соединить их с современными ритмами - дело не простое. Но это удалось, и на одну из ведущих песен был снят клип - "Гули-гули". Знаменитый. Ни на что не похожий. Показывался он, благодаря Продюсеру, везде - от ОРТ до кабельных каналов. На одной из модных тогда рекордс-компаний вышел одноимённый с клипом альбом и начал удачно продаваться. Радиостанции, одна за одной, выдавали в эфир: "Не летайте надо мной, гули-гули, Над больною головой, словно пули, Две Марусеньки мои, две лапули, На свиданье не пришли, обманули"… Газеты и журналы стреляли хвалебными статьями. Концерты пошли. Казалось бы, слава близко-близко.
Но в августе 1998 года грянул кризис. И всё, людям надо было выживать, а не летать вместе с "гулями". Судьба в очередной раз дала Стёпину понять, что он далеко не из её любимчиков. Что пробиваться придётся без поблажек и сияющих чудес. Улыбка фортуны оказалась щербатой. Под шумок лопнула та модная рекордс-компания, и грандиозные планы, проводником которых она была, так и не были претворены в жизнь. "Самому народному проекту года" - а именно этот слоган сопровождал "Гули-гули" - подрезали крылья.
Среди полюбившихся людям песен и сейчас на российских радиостанциях иногда фигурируют: "Машка (Крюгер)", "Любил-Любил", "Колышешь" (версия 98г.), "Еду-Еду", "Трава зелёная" и, естественно, "Гули". Без этой песни не проходит ни один концерт артиста. Причём зрители прекрасно знают слова и без стеснения очень громко голосят. Стёпину приходится лишь подпевать. А в одной из передач на центральном телевизионном канале "песенку о двоежёнстве" (слова из "Гулей" - "Я женюся на обеих") нарекли народной. Это радует, но мы-то с вами знаем, что у любой народной песни есть свой автор. Просто каждый последующий исполнитель полюбившихся ему музыки и стихов обычно страдал склерозом.
Заметьте, что альбомы "Не плачь, Анюта" (шансон с отличными, даже модными аранжировками для того времени) и "Гули-Гули" (авторские песни в стиле народных историй в исконно русском ключе) ни на кого не были похожи. Это не значит, что Алексей мучительно искал свою нишу. Он просто не тяготел ни к одному направлению и делал то, чего требовала душа. Да и не очень-то хотелось находиться в строгих рамках какого-либо жанра. У Стёпина столько блюзов, поэтичной немеркнущей лирики, шансонных и бардовских экзерсисов и стихов на великолепную музыку, что можно было бы навскидку записать с десяток альбомов. Но Алексей оттачивает каждую песню с особой страстью. Поэтому альбомов не так много, как хотелось бы. Да и Стёпинская вера в партнёров чаще всего наивна и смешна. И это в волчьей Москве, где сильные мира сего рвут одеяло на себя и собирают не только на квартиру, машину, особняк и кусок острова Бали, но, видимо, и на хрустальный гроб. Бог им судья, тем более, что мешать и душить они научились лучше, чем созидать.
1999-й год был годом странным. Особенно с точки зрения сотрудничества с продюсерской компанией. Её недра уж очень стали напоминать "кладбище загубленных проектов". Агонизировали и одна за другой исчезали группы "Восток", "Доктор", "Комбинация", певица Яна и море новоявленных коллективов. Дело было даже не в кризисе, а в самих способах продвижения артистов. Опасность пропасть замаячила и перед Стёпиным. Хотя стремление к славе никогда не являлась особой движущей силой, но затраченных сил и неудавшихся устремлений всегда жаль. Что может сделать артист, он же - поэт и композитор? Предложить интересный материал и ждать, пока большие продюсеры соблаговолят что-либо предпринять… Я думаю, что Читатель понял, что никаких реакций от компании Алексей не дождался. Кроме обещаний, ну очень трогательных, не ставших, однако, от этого реальными. Казалось бы, солидному предприятию достался абсолютно беспроблемный артист - без пафоса, к тому же стихи и музыку пишет сам, покупать не надо. Имидж придуман до них (знаменитый сине-зелёный клубный пиджак в клетку, кепка, ярко-жёлтая рубашка и забавный галстук с лампочками). Сам себе студийный саунд-продюсер и творческий двигатель с оригинальными идеями… Но - нет, то что достаётся бесплатно, в шоу-бизе не ценится. А артисту надо прогибаться и заискивающе "дружить". Такая дружба в планы Алексея не входила. Оставалось доказывать состоятельность творчеством. В конце 99-го он записал одну известнейшую песенку с азиатским юмористическим акцентом - "Помидорка":
"Хочешь помидорка - кушай помидорка,
Если хочешь кекес - на` тебе кекес,
Только пожалей мой половой рефлекес,
Дай мине любовь, дай мине секес!"
Хотелось попробовать себя в молодёжной музыке и мало-мало постебаться. Вдогонку были записаны насмешливая азиатская "Девочка-эротика" ("Если рожков нету у я, значит только моя") и бесконечно нежная "Зови" ("Зови, зови, и я приду По тонкому ночному льду Моей отчаянной любви"). Всё располагало к новому альбому, но это человек располагает. Эти две песни пока не изданы, а вот "Помидорка" (аранжировщик - Дима Кульков) вовсю зазвучала на радио. И слушатели её заметили, оценив прикольность и небанальность юмора. Она, вслед за "Долюшкой", "Гулями" и "Колышешь", стала желанной композицией, которую люди с огромным удовольствием просят исполнить на любом сольнике. Надо было снимать клип и… Понятное дело, клип не сняли.
Время в ожидании всегда проходит медленно. А жить хотелось стремительнее и насыщеннее. В декабре 1999-го Алексей Стёпин поехал в Чечню. Порадовать боевых российских "рейнджеров" и себя растрясти. Все говорили, дескать, дурак, это же прямая опасность, а он упрямо твердил что-то типа "гражданский долг, встречи с бойцами и новые впечатления" и что-то в этом роде. С другой стороны, из телевизора от великих артистов то и дело сыпались обещания "посетить" Чечню. Маленький такой PR. Но почему-то редко кто туда добирался. А тут базарить не надо, сел в самолёт и через три с половиной часа там.
Встречали на "ура". На первом же концерте в Моздоке (Алания) - база русских частей - солдаты чуть пол не проломили под Стёпинские песни. Да, в боевых условиях даже фраза из "Гулей" - "Не летайте… словно пули" воспринимается по-особому. На следующий день на грохочущей и скрежещущей "вертушке" полетели в саму Чечню. Задор был такой, что "добрые" слова одного полковника - мол, третьего дня нас на "борту" обстреляли во-о-н с того пригорочка - воспринимались без страха. От судьбы не уйдёшь. На месте дислокации полка (станция Червлёная) поставили импровизированную сцену и петь пришлось без "минусов". Под гармонь. Сразу после концерта с приподнятым настроением бойцы на БТР-ах двинулись на боевые задания. Вот такие подробности. Поездка, оно и правильно, не принесла материальных дивидендов, но зато какие моральные! Свежие силы и уверенность в том, что Стёпинское дело - верное. А врагов и завистников надо игнорировать, не теряя времени на отрицательные эмоции.
К чести Продюсера стоит сказать, что зимой 2000-го года, благодаря чьей-то завуалированной партийной кампании, на видео была снята ещё одна святая песня из альбома "Гули-Гули". Она называется "Кручина":
"На кого меня покинул, сынок,
Да не смог повременить хоть чуток,
Наглядеться бы сейчас на тебя,
Только видно уж теперь не судьба…
Ты не жми меня, кручина,
Улетай, тоска,
Пусть услышат
