"Dernière Volonté"
- Au Travers Des Lauriers
- Nos Chairs
- Le Poison
- La Nuit Revient
- Douce Hirondelle
- Mes Faiblesses
- Verbes Fragiles
- La Joie Devant La Mort
- La Source
- La Foudre et le Tonnerre
"Dernière Volonté"
Dernière Volonté
жанры: martial industrial, neofolk, military pop, neoclassical, synthpop, martial
• Одно из главных явлений европейской пост-индустриальной сцены нулевых французский проект Derniere Volonte (с франц. «последняя воля» или «последнее желание» перед казнью) возник в катакомбах амбициозного кассетного лейбла La Nouvelle Audience и в рекордно сжатые сроки занял лидирующие позиции в сфере martial industrial - первые, но отнюдь не робкие альбомы уже во многом не уступали классикам жанра уровня Der Blutharsch или Les Joyaux De La Princesse.
• Cамое важное и интересное в захватывающей творческой эволюции проекта началось с выходом пластинки "Les Blessures de l'Ombre" (2003), которая буквально взорвала пост-индустриальную сцену 90х изнутри, обозначив новый маршрут, новое стилистическое решение под заманчивым ярлыком "милитари-поп" - волюнтаристкий синтез аскетичной псевдотанцевальной электроники начала 80х (coldwave, minimal wave, etc) и тревожной милитаристской атмосферы, пронизанной высокомерным презрением к современной теплокровной Европе. Можно сказать, что на этом релизе Жоффруа Ди - бессменный лидер проекта - забил в проржавевший корпус martial-индастриала снаряд электро-попа 80-х. Выстрел скосил тысячи. Нарциссичный на грани гомоэротизма, героический до самоиронии, этот альбом - обойма хитов, способных сразить наповал даже неподготовленного слушателя.
• На данный момент Derniere Volonte является самой известной и успешной группой в каталоге Hau Ruck! - лейбла Альбина Юлиуса (Der Blutharsch). Однако несмотря на очевидный поп-антураж, подача Derniere Volonte начисто лишена демократичной вседозволенности. Эстетизм Жоффруа Ди безупречен: холодная, пожираемая внутренним огнём, фигура в униформе, он напоминает нам юного сюрреалиста Жака Ваше, творившего на фронтах Первой мировой и бескомпромиссного декадента Пьера Дриё Ля Рошеля, покончившего с собой в знак презрения к послевоенной Франции, он напоминает нам об изнанке изгоя Селина, о "других французах", о всей несостоявшейся молодёжи параллельной Европы с её ранеными сердцами.
